Актриса рассказала, почему не снимается у мужа-режиссера Сергея Гинзбурга, отношениях со свекровью, вредных привычках и новом проекте «Исправление и наказание»
Она больше похожа на супермодель: высокая, худенькая, стройная, но ее выбор с детства пал на кино. К нему она шла долгие годы. Сегодня девушка много и успешно снимается в кино, замужем за прекрасным человеком и режиссером Сергеем Гинзбургом, следит за собой и имеет свою четкую позицию на многие вещи. Об этом актриса рассказала в эксклюзивном интервью WomanHit.
– Ольга, как давно вы захотели стать актрисой?
– Наверное, в детстве. Мама мне рассказывала о том, что, когда мы с ней лежали в больнице, я становилась на стул в палате и читала стихи один за другим. Я знала очень много стихов. Потом я помню 90-е, на свадьбе у тети увидела человека с видеокамерой, я за ним просто по пятам бегала и говорила: «Снимите меня, снимите меня». Рассказывала ему стихи, пела, танцевала, а в конце концов, мне кажется, я его задолбала, и он бегал от меня. Я подошла к маме и сказала, что меня не снимали вообще (смеется). То есть, мне было мало, мне надо было, чтобы меня снимали целый день. В целом, мне кажется, я выбрала правильную профессию.
– Кем восхищались в детстве и кем восхищаетесь сегодня?
Вы знаете, я всегда восхищалась талантливыми людьми. И сегодня они меня тоже восхищают.
– Как считаете, успех — это талант, везение или все же работа над собой?
Я думаю, что это все вместе. И как говорил мой мастер, у которого я училась, Евгения Александровна Гулякина, так должны звезды стать. Конечно, это талант и 90 процентов трудолюбия. Когда тебе 17 лет, безусловно, должен быть талант, но тебя берут за фактуру, за милое личико. Потом, с годами, конечно же, это все уходит, а остается талант и мастерство. Это то, что ты наработал в период с 20-ти до 30 лет в театре или сам дома делал актерские упражнения.
– Как попали в новый сезон успешного сериала «Исправление и наказание»?
– Я подняла архивы. В 20-м году, в марте месяце, мне пришло письмо с приглашением от кастинг-директора сериала, и я приехала на пробы с режиссером. Через две недели пригласили уже на парные пробы с Борисом Каморзиным. У нас была сцена, по-моему, в бане. Борис очень хороший партнер, поэтому мне было легко. Не было никакого зажима, как это часто бывает на пробах. Пробы — это такая история, когда тебя выбирают, и ты хочешь понравиться. Вроде ты стараешься расслабиться, но на пробах тяжело максимально это сделать так, как ты делаешь уже потом в кадре, когда тебя утвердили. Когда ты уже знаешь, что это роль твоя, когда все нормально и нет никаких зажимов. А тут талантливый и опытный партнер, который придает тебе уверенность, ты чувствуешь, что все хорошо. И ты как-то так по-партнерски, по-человечески взаимодействуешь и играешь более уверенно и раскрепощенно. Борис Каморзин в плане партнерского взаимодействия мне очень помог на пробах, и меня утвердили. Причем, я долго ждала утверждения — месяц, по-моему.
– Скажите, а вы еще волнуетесь перед съемкой или все это уже ушло?
– Знаете, волнение — это, конечно, нормальное состояние актера. И зависит оно от того, что он хочет сделать свою роль хорошо. Когда-то больше, когда-то меньше волнения. Во всяком случае, когда начинается сезон, или я вхожу в проект, во время первого дубля у меня всегда присутствует волнение. Это приятное чувство на самом деле. Значит, ты живой, значит, не все потеряно. Если ты не волнуешься, это странно, так мне кажется.
– А как работалось со звездами: Михалковой Пореченковым, Тимофеем Трибунцевым, Анной Михалковой?
– Я считаю, что всегда приятно работать с профессиональными актерами. Потому что «звезды», они, как правило, гораздо проще. Им не нужно никому ничего доказывать. Если вы оба в профессии, вы легко находите общий язык.
Например, с Трибунцевым у нас была одна или две общие сцены. Я за ним наблюдала. У него такая потрясающая органика. Я не понимаю, где он живет, а где играет, но он умеет абсолютно все сделать живым. У него есть, чему поучиться в профессии. Анна Никитична, конечно, центр этого проекта, все крутится вокруг нее. У нее вообще километры текста, больше всех. И текст бывает очень сложный, так как она говорит какими-то фразами из книжек, какими-то поговорками, пословицами, что-то выдумывает. Но при этом при всем, она помнит, мне кажется, тексты всех своих партнеров. Если кто-то забыл его, она подскажет, если кто-то неправильно повернулся, она все контролирует и все знает. Это просто гениально.
Михаил Пореченков, помимо актерской игры, нас всех поразил морозоустойчивостью. (Улыбается). Мы снимали уже осенью, ранним утром, а утром же холодно, и вот как ему удалось при температуре плюс 5 градусов сниматься в сцене в одних семейных трусах и белой майке, удивительно! Он между дублями, когда была перестановка, даже не просил утепления. А на нас на всех термобелье было надето, еще куртки, колготки с начесом внутри. Короче, нас утепляли, как могли. А Михаил Пореченков почти голый, и ему все нипочем! Такой русский медведь. Временами казалось, что ему даже жарко! Мне бы научиться такой стойкости, узнать, в чем его секрет. Возможно, в следующем сезоне я наберусь смелости и спрошу его об этом! (Смеется).
– Вы как-то сказали, что у вас проблемы из-за вашей фактуры. Что это за проблемы?
– У меня нет никаких проблем. Вот взгляните на меня и сами скажите, что не так с фактурой?! (Смеется).
– Вы говорили о переживаниях из-за вашего роста?..
– Я не знаю, может это у некоторых моих партнеров есть проблемы из-за этого (смеется).
– Как держите форму?
– Это сложный момент.
– Но вы приверженец здорового образа жизни?
– Я в последнее время пересмотрела свое питание. Я стала общаться с нутрициологом, диетологом, дерматологом, у меня были проблемы с акне, поэтому мне нужно было полностью пересмотреть весь свой рацион. И я поменяла питание. Я изучила огромное количество информации, узнала об инсулинорезистентности, как она приобретается. У меня нет инсулинорезистентности, но это на будущее. В данный момент я не гонюсь за килограммами. Думаю, прежде всего, о здоровье, о здоровом питании, о том, в какой форме мое тело.
Я занимаюсь в спортзале, но не в обычном. Есть такие платформы, основа работы которых виброколебания с корректируемой частотой, которые приводят к стремительному разрушению жировых отложений и стимуляции мышц. Частота вибраций во многом зависит от выбранной программы тренировки, веса человека и его физического состояния. И на них ты делаешь всякие разные упражнения с тренером. Я занимаюсь с ним стабильно. Потом я практически исключила лактозу, глютен. И если это какие-то десерты, то это десерты без сахара. А если они с сахаром, то это шоколадные десерты. Потому что разные кремовые, фруктовые и молочные десерты, все они вызывают, как правило, у всех вздутие. Вот шоколадные в меньшей степени. Мне интересно изучать эту тему, и я продолжаю узнавать что-то новое для себя каждый день. Сегодня пью больше воды, не запиваю еду кофе и чаем сразу, а только через 40 минут. Так как полифенолы, содержащиеся в этих горячих напитках, препятствуют усвоению железа. Это минерал, который жизненно важен для транспортировки кислорода по организму. Поэтому я слежу за этим. Например, в свой рацион я больше включила чечевицы, я ее не употребляла раньше, а теперь ем. Также фасоль, очень много разной зелени: рукколу, шпинат.
– От каких привычек отказались?
– Наверное, меньше ем сладкого. У меня с этим проблема, я сладкоежка. Я вот даже не могу и дня прожить без него, но теперь десерты ем на сахарозаменителях. Я же не пью, не курю, у меня нет вредных привычек никаких. Поэтому, осталась только такая, наверное. (Смеется).
– Часто устаете на работе и что необходимо для восстановления сил, энергии?
– Вы знаете, я очень люблю свою работу, поэтому я сильно не устаю, но если устаю, то усталость возникает, наверное, от людей. Что это значит? Например, ты любишь людей — да, ты любишь шоколад — да, а вот если его есть очень много, то, что произойдет? Поэтому я расслабляюсь и восстанавливаюсь дома, это для меня место силы. Мне достаточно прийти, смыть с себя под душем весь прошедший день, поесть вкусно, лечь под одеяло и все. Это если говорить о моментальном восстановлении сил. А если о том, куда мы ездим отдыхать, то вот тут география будет очень разнообразной. Мы с мужем вообще любим путешествовать и открывать для себя что-то новое, недавно мы посетили Торопецкий район Тверской области, это такой «медвежий угол» в абсолютной глуши, которая раньше было частью Псковской губернии. И там есть замечательный отель, потрясающие хозяева Дарья и Антон прикладывают огромные усилия для сохранения и восстановления этого чудесного места. Мы познакомились с историей края, а также узнали о русском генерале Куропаткине, чье имение находится именно там. В усадьбе много артефактов, фотографий, которые рассказывают о жизненном пути этого выдающегося военного деятеля России. Отель-усадьба находится на озере ледникового происхождения, возле деревни Наговье. Мы катались на лодке, ловили рыбу, ходили в баню, прыгали в озеро, катались буквально недавно на квадроциклах по лесу, собирали белые грибы. В общем получили кучу эмоций и впечатлений от отдыха в русской усадьбе. Я встаю там утром, открываю дверь и выхожу на балкон, смотрю на озеро Наговье, а вокруг лес, поют птицы, а я дышу свежим воздухом, таким образом восстанавливаюсь.
– А что вдохновляет вас?
– Вдохновляет? Вдохновение, мне кажется, зависит не от человека, оно зависит вообще от Бога. И нужно быть готовым его в этот период принять.
– Супруг, режиссер Сергей Гиндзбург, что-то советует вам по работе? Помогает?
– Если я прошу его совет, конечно, он мне посоветует что-то. Но, в основном, я спрашиваю совета, когда иду на пробы, если это тяжелая сцена, мне сложно ее разобрать. Например, не понимаю, какой там может быть поворот. А так в целом мне встречались хорошие режиссеры. Во всех проектах, в которых я снималась, режиссеры мне всегда подсказывали. Поэтому я особо супруга лишней работой не нагружаю.
– А что во взглядах у вас с ним совпадает?
– Да, интересный вопрос. Вы знаете, у нас во многом с ним разные взгляды и разные предпочтения. Ну, например, я люблю кофе американо без молока, он только капучино. Я люблю арбуз, он дыню. Главное, что мы совпадаем во взглядах на жизнь и на людей. Это, пожалуй, самое важное.
– Оля, многие уверены, что муж-режиссер у актрисы — это лишь дополнительная возможность сниматься. Вы же, я так понимаю, доказываете обратное и с сами не снимаетесь у Сергея. Почему?
– Знаете, я абсолютно не согласна с утверждением некоторых. Вы правильно сказали, я не снимаюсь у Сергея, потому что актриса сама не может сниматься у режиссера, режиссер должен утвердить актрису… Это работа, а мы не смешиваем работу и личную жизнь. Конечно, я с удовольствием снимусь у Сергея Гинзбурга, если у него будет хороший сценарий и там будет роль конкретно для меня. Можно сыграть роль, и такую, и такую, и сякую. Но зачем, если она тебе не подходит. Нужно, чтобы она мне подходила. Смысл сниматься просто так? У меня, слава Богу, есть работа.
– А кто решил сделать гравировки дня свадьбы на ваших с Сергеем обручальных кольцах?
– Я, если честно, не помню, кто из нас решил (смеется). А почему? Для красоты. И чтобы не забыть этот знаменательный день (смеется).
– Как вас приняли дети супруга? Дружите с ними?
– Куда приняли? Это что — кружек по вышиванию или партия «Отцы и дети»?! (Смеется). Они любят своего отца, и я его люблю, поэтому я с ними в хороших отношениях. С каждым из них у меня сложилось по-своему, чисто по человечески мы стали дружить!
– О своих детях думаете?
– Думаем.
– А чему бы вы научили в первую очередь своего ребенка?
– Ой, ну, например, ложку держать. Отстаивать свое мнение. Всему тому, что мне кажется правильным в жизни. Научила бы всему, что я умею.
– А как вы думаете, для брака лучше, когда два близких человека работают в одной сфере?
– Ой, это вопрос такой, знаете, сложный. Иногда лучше, а иногда нет. Иногда случается в актерских семьях, что не у всех есть работа, не каждому прет. У жены много работы, она постоянно снимается, а у мужа, например, год простоя. И порой возникает страшная зависть, ревность. И от этого рушатся семьи. Я мало встречала актеров, которые были бы действительно настоящими мужчинами. Все-таки профессия такая, более женская, как мне кажется. Поэтому, слава Богу, у нас с Сергеем такого нет. Он в целом режиссер, хотя иногда снимается и в своих картинах, и у других режиссеров, когда у него есть на это время.
– А что вам больше всего нравится в Сергее?
– Да все в нем хорошо. Нравится целиком человек, а не кусочки. Как только начинается это раздирание по кусочкам, как у Гоголя в «Женитьбе», то… «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась». А так, что получается, не решилась бы? Тут либо нравится все, либо не нравится.
– Как вести себя, чтобы понравиться свекрови? Это сложный момент у многих.
– Нет, это вообще несложный момент. Понимаете, в самом слове «нужно» есть какая-то негативная подоплека, есть какое-то вранье. Что нужно?! Кому нужно?! Зачем?! Не нужно нравится, нужно просто быть собой. Я сейчас скажу про Сережину маму. Она с января заболела, Сергей был в командировке в Питере, приезжал, но вот всю заботу о ней я взяла на себя. Теперь она называет меня доченькой, я ее называю мамой, и мне кажется, что она иногда больше нуждается во мне, чем в Сергее. Вот такая вот история. Но это уже восемь лет прошло, это не сразу произошло, не сразу. Ты просто ничего из себя не строишь, не притворяешься, ты такой, какой ты есть. А когда наступают какие-то моменты, человек видит, какой ты на самом деле, и как ты ведешь себя. Надо просто быть собой.